http://zapretniy-plod.ru/post228377074/ЕВГЕHИЙ ОHЕГИH
(роман в стихах)
Мой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог,
Кобыле так с утра заправил,
Что дворник вытащить не мог.
Его пример другим наука,
Коль есть меж ног такая штука,
Не тычь ее кобыле в зад
Как дядя - сам не будешь рад.
С утра, как дядя Зорьке вставил,
И тут инфаркт его хватил.
Он состояние оставил,
Всего лишь четверть прокутил.
Его пример другим наука
Что жизнь? Не жизнь - сплошная мука.
Всю жизнь работаешь, копишь
И не доешь, и не доспишь,
И кажется достиг всего ты,
Пора оставить все заботы,
Жить в удовольствие начать
И прибалдеть, и приторчать...
Ан нет, готовит снова рок
Суровый жесткий свой урок.
Итак, *нецензурная брань* приходит дяде.
На век прощайте водка, *нецензурная брань*.
И в мрачны мысли погружен
Лежит на смертном одре он.
А в этот столь печальный час
В деревню вихрем к дяде мчась,
Ртом жадно к горлышку приник
Наследник всех его сберкниг -
Племяник, звать его Евгений
Он, не имеея сбережений,
В какой-то должности служил
И милостями дяди жил.
Евгения почтенный папа
Каким-то важным чином был.
Хоть осторожно, в меру хапал
И много тратить не любил,
Но все-же как то раз увлекся,
Всплыло что было и что нет,
Как говорится, папа спекся
И загудел на десять лет.
А будучи в годах преклонных,
Не вынеся волнений оных
В одну неделю захирел,
Пошел посрать и околел.
Мамаша долго не страдала.
Такой уж женщины народ.
"Я не стара еще" - сказала,
"Я жить хочу, *нецензурная брань* все в рот."
И с тем дала от сына ходу,
Уж он один живет два года.
Евгений был практичен с детства
Свое мизерное наследство
Не тратил он по пустякам.
Пятак слагая к пятакам,
Он был великий эконом,
То есть умел судить о том,
Зачем все пьют и там и тут,
Хоть цены все у нас растут.
Любил он тулиться. И в этом
Не знал ни меры, ни числа.
К нему друзья взывали... Где там!
А член имел как у осла.
Бывало, на балу танцуя,
В смущеньи должен был бежать.
Его трико давленье *нецензурная брань*
Не в силах было удержать.
И ладно, если б все сходило
Без шума, драки, без беды,
А то за баб не раз мудила
Он получал уже *нецензурная брань*.
Да все видать не к проку было,
Лишь оклемается едва -
И ну пихать свой мотовило
Будь то иль девка, иль вдова.
Мы все ебемся понемногу
И где-нибудь, и как-нибудь,
Так что поебкой слава богу
У нас не мудрено блеснуть.
Но поберечь не вредно семя,
Член к нам одним концом прирос,
Тем паче, что в любое время
Так на него повышен спрос.
Но... Ша ! Я кажется зарвался,
Прощения у вас прошу.
И к дяде, что один остался
Скорее с вами поспешу.
Ах, опоздали мы немного,
Папаша уж в базе почил.
Так мир ему и слава богу,
Что завещанье настрочил.
А вот племянник мчится лихо,
Как за блондинкою грузин.
Давайте же мы выйдем тихо,
Пускай останется один.
Ну а пока у нас есть время,
Поговорим на злобу дня.
Так, что я там *нецензурная брань* про семя?
Забыл. Но это все куйня.
Не в этом зла и бед причина.
От баб страдаем мы, мужчины,
Что в бабах прок? Одна *нецензурная брань*,
Да и *нецензурная брань* не без вреда.
И так не только на Руси,
В любой стране о том спроси,
Где баба, скажут, быть беде,
"Шерше ля фам" - ищи в *нецензурная брань*.
От бабы ругань, пьянка, драка,
Но лишь ее поставишь раком,
Концом ее перекрестишь
И все забудешь, все простишь,
И лишь конец прижмешь к ноге
И то уже "Тульмонт" эге !
А если бы еще минет,
А если бы еще... но нет,
Черед и этому придет,
А нас теперь Евгений ждет.
Но тут насмешливый читатель
Быть может, мне вопрос задаст.
Ты с бабой сам лежал в кровати,
Иль может быть, ты педераст?
Иль может в бабах не везло ?
Коль говоришь, что в них все зло.
Его без гнева и без страха
Пошлю интеллигентно на куй,
Коли умен - меня поймет,
А коли глуп - пускай идет.
Я сам бы рад, к чему скрывать,
С хорошей бабою в кровать!
Но баба бабой остается,
Пускай как бог она ебется.
*********
Деревня, где скучал Евгений
Была прелестный уголок.
Он в первый день без рассуждений
В кусты крестьянку поволок.
И преуспев там в деле скором,
Спокойно вылез из куста,
Обвел свое именье взором,
Поссал и молвил: "Красота!"
Один среди своих владений,
Чтоб время с пользой проводить,
Решил Евгений в эту пору
Такой порядок учредить.
Велел он бабам всем собраться,
Пересчитал их лично сам,
Чтоб было легче разобраться
Переписал их по часам.
Бывало он еще в постели
Спросонок чешет два яйца,
А под окном уж баба в теле
Ждет с нетерпеньем у крыльца.
В обед еще и в ужин тоже,
Так кто ж такое стерпит, боже,
А наш герой, хоть и ослаб
Ебет и днем, и ночью баб.
В соседстве с ним и в ту же пору
Другой помещик проживал,
Но тот такого бабам пору,
Как наш приятель, не давал.
Звался сосед Владимир Ленский.
Был городской, не деревенский,
Красавец в полном цвете лет,
Но тоже свой имел привет.
Похуже баб, похуже водки,
Не дай нам бог такой находки,
Какую сей лихой орел
В блатной Москве себе обрел.
Он, избежав разврата света,
Затянут был в разврат иной,
Его душа была согрета
Наркотиков струей шальной.
Ширялся Вова понемногу,
Но парнем славным был, ей богу,
И на природы тихий лон
Явился очень кстати он.
Ведь наш Онегин в эту пору
От ебли частой изнемог,
Лежал один, задернув штору,
И уж смотреть на баб не мог.
Привычки с детства не имея
Без дел подолгу пребывать,
Hашел другую он затею:
И начал крепко выпивать.
Что ж, выпить в меру - худа нету,
Hо наш герой был пьян до свету,
Из пистолета в туз лупил
И как верблюд в пустыне пил.
О вина, вина! Вы давно ли
Служили идолом и мне?
Я пил подряд: нектар, говно ли.
И думал - истина в вине.
Ее там не нашел покуда.
И сколько не пил - все во тщет,
Но пусть не прячется паскуда,
Найду! Коль есть она вообще.
Онегин с Ленским стали други.
В часы вечерней зимней вьюги
Подолгу у огня сидят,
Ликеры пьют, за жизнь *нецензурная брань*.
Но тут Онегин замечает,
Что Ленский как-то отвечает
На все вопросы невпопад,
И уж скорей смотаться рад,
И пьет уже едва-едва,
Послушаем-ка их слова:
-Куда, Владимир, ты уходишь?
-О, да, Евгений, мне пора.
-Постой, с кем время ты проводишь?
Или уже нашлась дыра?
-Ты прав, Евгений, только, только...
-Ну шаровые, ну народ!
Как звать чувиху эту? Ольга?!
Что, не дает?! Как не дает?
Да ты, видать, не верно просишь.
Постой, ведь ты меня не бросишь
На целый вечер одного?
Не ссы - добьемся своего!
-Скажи там есть еще одна?
Родная Ольгина сестра?!
Свези меня!
-Ты шутишь?
-Hету?!
Ты будешь тулить ту, я эту.
Так что ж - мне можно собираться?
И вот друзья уж рядом мчатся.
Hо в этот день мои друзья
Hе получили ни хуя,
За исключеньем угощенья
И рано испросив прощенья
Их сани мчат дорогой краткой.
Мы их послушаем украдкой.
-Ну что у Лариных?
-Хуйня! Напрасно поднял ты меня.
*нецензурная брань* там ни кого не стану,
Тебе ж советую Татьяну.
-А что так?
-Милый друг мой Вова,
Баб понимаешь ты *нецензурная брань*.
Когда-то в прежние года
И я драл всех, была б *нецензурная брань*.
С годами гаснет жар в крови,
Теперь ебу лишь по любви.
Владимир сухо отвечал
И после во весь путь молчал.
Домой приехал, принял дозу,
Ширнулся, сел и загрустил.
Одной рукой стихи строчил,
Другой куй яростно дрочил.
Меж тем, двух *нецензурная брань* явленье,
У Лариных произвело
Hа баб такое впечатленье,
Что у сестер *нецензурная брань* свело.
Итак, она звалась Татьяной.
Грудь, ноги, жопа без изъяна.
И этих ног счастливый плен
мужской еще не ведал член.
А думаете, не хотела она
попробовать конца?
Хотела так, что аж потела,
Что аж менялася с лица.
И все-же, несмотря на это,
Благовоспитана была.
Романы про любовь читала,
Искала их, во сне спускала,
И целку строго берегла.
Не спится Тане, враг не дремлет,
Любовный жар ее объемлет.
-Ах, няня, няня, не могу я,
Открой окно, зажги свечу...
-Ты что, дитя?
-Хочу я хуя,
Онегина скорей хочу!
Татьяна утром рано встала,
*нецензурная брань* об лавку почесала.
И села у окошка сечь
Как Бобик Жучку будет влечь.
А бобик Жучку шпарит раком!
Чего бояться им, собакам?
Лишь ветерок в листве шуршит,
А то, гляди, и он спешит...
И думает в волненьи Таня:
"Как это Бобик не устанет
Работать в этих скоростях?"
Так нам приходится - в гостях,
Или на лестничной площадке
Кого-то тулить без оглядки.
Вот Бобик кончил, с Жучки слез
И вместе с ней умчался в лес.
Татьяна ж у окна одна
Осталась, горьких дум полна.
А что ж Онегин? С похмелюги
Рассолу выпил целый жбан,
Нет средства лучше, верно други?
И курит топтаный долбан.
О, долбаны, бычки, окурки!
Порой вы слаще сигарет.
Мы же не ценим вас, придурки,
И ценим вас, когда вас нет.
Во рту говно, курить охота,
А денег, только пятачок.
И вот, в углу находит кто-то
Полураздавленный бычок.
И крики радости по праву
Из глоток страждущих слышны.
Я честь пою, пою вам славу,
Бычки, окурки, долбаны!
Еще кувшин рассолу просит
И тут письмо служанка вносит.
Он распечатал, прочитал,
Конец в штанах мгновенно встал.
Себя не долго Женя мучил
Раздумьем тягостным. И вновь,
Так как покой ему наскучил,
Вином в нем заиграла кровь.
Татьяну в мыслях он представил.
И так и сяк ее поставил.
Решил Онегин - в вечеру
Сию Татьяну отдеру.
День пролетел как миг единый,
И вот Онегин уж идет,
Как и условлено в старинный
Парк. Его Татьяна ждет.
Минуты две они молчали,
Подумал Женя "Ну, держись".
Он молвил ей:"Вы мне писали?"
И гаркнул вдруг:"А ну ложись!"
Орех могучий и суровый
Стыдливо ветви отводил,
Когда Онегин член багровый
Из плена брюк освободил.
От ласк Онегина небрежных
Татьяна как в бреду была,
Шуршанье платьев белоснежных
И после стонов неизбежных
Свою невинность пролила.
Ну, а невинность это, братцы,
Во истину и смех, и грех,
Коль, если глубже разобраться -
Надо разгрызть, что б съесть орех.
Но тут меня вы извините,
Изгрыз, поверьте, сколько мог.
Теперь увольте и простите -
Я целок больше не ломок.
Ну вот, пока мы здесь *нецензурная брань*,
Онегин Таню отдолбал,
И нам придется вместе с ними
Скорее поспешить на бал.
***
О! Бал давно уже в разгаре!
В гостиной жмутся пара к паре
И член мужчин все напряжен
На баб всех, кроме личных жен.
Да и примерные супруги,
В отместку брачному кольцу,
Кружась с партнером в бальном круге,
К чужому тянутся концу.
В соседней комнате, смотри-ка,
На скатерти зеленой сика,
А за портьерою, в углу,
Ебут кого-то на полу.
Лакеи быстрые снуют,
В бильярдной - так уже блюют,
Там хлопают бутылок пробки.
Татьяна же после поебки
На верх тихонько поднялась,
Закрыла дверь и улеглась.
В сортир бежит Евгений с ходу.
Имел он за собою моду
Усталость с ебли душем снять,
Что нам не вредно б перенять.
Затем к столу он быстро мчится
И надобно ж беде случиться -
Владимир с Ольгой за столом,
Ну, член, естественно - колом.
Он к ним идет походкой чинной,
Целует руку ей легко,
"Здорово Вова, друг старинный,
Jeveus nome preaux, бокал "Клико"!
Бутылочку "Клико" сначала,
Потом "Зубровку","Хванчкару".
И через час уже качало
Друзей как листья на ветру.
А за бутылкою "Особой",
Онегин, плюнув вверх икрой,
Назвал Владимира разъебой,
А Ольгу - ссаною дырой.
Владимир, поблевав немного,
Чего-то стал орать в пылу,
Но бровь свою насупив строго,
Спросил Евгений: "По еблу?"
Хозяину, что бегал рядом
Сказал: "А ты пойди поссы!"
Попал случайно в Ольгу взглядом
И снять решил с нее трусы.
Сбежались гости. Наш кутила,
Чтобы толпа не подходила
Карманный вынул пистолет,
Толпы простыл мгновенно след.
А он красив, могуч и смел
Ее меж рюмок отымел.
Потом зеркал побил немножко,
Прожег сигарою диван,
Из дома вышел, крикнул: "Прошка!"
И уж сквозь храп: "Домой, болван."
***
Метельный вихрь во тьме кружится,
В усадьбе светится окно.
Владимир Ленский не ложится,
Хоть спать пора уже давно.
Он в голове полухмельной
Был занят мыслею одной.
И под метельный ураган
Дуэльный чистил свой наган.
"Онегин! Сука! *нецензурная брань*! Зараза!
Разъеба! Пидор! И говно!
Лишь солнце встанет - драться сразу,
Дуэль до смерти! Решено!"
Залупой красной солнце встало.
Во рту с похмелья - стыд и срам.
Онегин встал, раскрыл *нецензурная брань*
И выпил водки двести грамм.
Звонит. Слуга к нему вбегает,
Рубашку, галстук предлагает,
На шею вяжет черный бант,
Дверь настежь, входит секундант.
Не буду приводить слова,
Не дав ему *нецензурная брань* едва,
Сказал Онегин, что придет,
У мельницы пусть, сука, ждет.
Поляна белым снегом крыта.
Да, здесь все будет "шито-крыто".
"Мой секундант", - сказал Евгений,
"А вот мой друг - месье Шартрез."
И так, друзья без рассуждений
Становятся между берез.
"Мириться? Hа куй эти штуки!
Наганы взять прошу я в руки."
Онегин молча скинул плед
И быстро поднял пистолет.
Он на врага глядит сквозь мушку,
Владимир тоже поднял пушку.
И ни куда-нибудь, а в глаз
Наводит дуло, пидорас.
Менжа Онегина хватила,
Мелькнула мысль: "Убьет, мудила!"
Ну подожди, дружок, дай срок.
И первым свой нажал курок.
Упал Владимир. Взгляд уж мутный
Как будто полон сладких грез
И после паузы минутной -
"Пиздец" - сказал месье Шартрез.
---=== The End ===---
(нечто типа P.S.)
Упал Владимир, взгляд уж мутный,
Как будто полон сладких грез,
И после паузы минутной
"Пиздец", - сказал месье Шардрез.
Что ж делать, знать натуры женской
Не знал один, должно быть, Ленский.
Ведь не прошел еще и год,
А Ольгу уж другой ебет...
Оговорюсь: другой стал мужем,
Но не о том, друзья, мы тужим.
Твердила мать и без ответа
Не оставались те слова,
И вот запряжена карета
И впереди Москва, Москва!
.........................
Дороги! Мать твою налево!
Кошмарный сон, верста к версте,
О, Александр Сергеич, где Вы?
У нас дороги еще те...
Лет через пятьсот дороги, верно,
У нас изменятся безмерно...
Так ведь писали, верно, Вы
Увы! Вы, видимо, правы.
Писали Вы - дороги плохи,
Мосты забытые гниют,
На станциях клопы и блохи
Уснуть спокойно не дают.
И на обед дают гавно -
Теперь не то уже давно.
Клопы уже не точат стены,
Есть где покушать и попить,
Но цены, Александр Сергеич, цены -
Уж лучше блохи, млядью быть!
.........................
Весна для нас, мужчин, ты мука.
Будь хром ты, крив или горбат,
Лишь снег сойдет - и к солнцу штука,
А в яйцах звон, не звон - набат!
Весной, как всем это известно,
Глупить желает каждый скот,
Но краше всех, скажу Вам честно,
Ебется в это время кот.
О, сколько страсти, сколько муки,
Могучей сколько красоты,
Коты поют и эти звуки
Своим подругам шлют коты....
---=== The ENDец, вероятно ===--
Форум
Не плачь. Не бойся. Не проси.
